«Не то чтобы они не были влюблены друг в друга. Собственно, вопрос этот, как таковой, никогда на самом деле и не возникал. Его неясные очертания как будто висели у них над головой в виде блаженной, глупой тучки. Облака любви, гарантирующего изливаться любовью пока запасы серотонина не иссякнут.
Возможно, дело было в том, что они были влюблены в идею быть влюбленными. Но это же всё равно любовь, правда? Вместо того, чтобы любить друг друга, они любили идею. Стремление. Желание. Другой человек возникал в мыслях гораздо позже. Как нечто расширяемое или, по крайней мере, легко заменяемое.
Мне нравится то, что когда я с тобой, я чувствую себя влюблённой. Тебя же я могу принять или отвергнуть.
Без сомнения, это было только делом времени, пока вся правда друг о друге, о единственной в своём роде неповторимости каждого из них не вылезла наружу»

(с) Чак Лорри, «Теория большого взрыва»