Рано или поздно все заграницы сливаются в одну большую площадь в центре Города, какую-нибудь Карлплатц, у которой хочется попросить политубежище. Пить пиво в подземном ресторане Ратуши, жадно впиваться зубами в свиную рульку и думать о бренности бытия.

В немецких обувных магазинах на женских витринах выставляют 40 размер. Меня пугают большие женские ноги, и для успокоения приходится покупать десяток балеток 36 размера.

Окна моей гостиницы выходят на Институт имени Гёте. Может, это знак, а? Надо выучить немецкий, чтобы мысли о бренности бытия обрели новую ди-дер-дер-дийную форму, пиво забулькало свежим набором шипящих, а рулька ожила и прохрюкала мне какой-нибудь «Их либе дих»? С итальянским у меня был страстный, но, увы, трагически-короткий роман, с английским мы в перманентной ссоре, с польским мы целуемся при встрече в десна, но потом забываем друг о друге на долгие месяцы. С немецким мы дружили в детстве, но потом пути наши разошлись.

Я бы взяла себе в репетиторы Володю Кличко. И не потому, что джебы здоров стимулируют. У него крутой английский, уровневый немецкий и поэтому, вероятно, русский уже с акцентом.

Я долго (секунд 30) думала, чем проиллюстрировать этот пост: свиной рулькой или видами Мюнхена. Но нет. Тут будет Йен Сомерхалдер. Говорят, его фото лечат параною, ОРЗ и простатит. Не болейте.